Он стал спускаться по винтовой лесенке вниз...
...Конструкция этого авиалайнера, Boeing 747, такова, что он напоминает трехпалубное судно. На верхней, в непосредственной близости от пилотской кабины находятся места для пассажиров первого класса, на второй палубе – все остальные, простые смертные. А вот под ними, на нижней, находится огромный грузовой отсек. И, как оказалось, большая каптерка стюардов. Здесь было огромное множество каких-то ящичков, здесь были холодильники, в которых хранились запасы еды на всю ту ораву ртов, которая находилась в креслах над головой. Здесь же, в самом дальнем закутке, на плечиках аккуратным рядочком висела их «парадная форма» и стоял узенький диванчик, где, видимо, можно было прикорнуть часик-другой, когда пассажиры спят в своих креслах наверху...
Девушка стояла посреди этой «пещеры Аладдина», и было видно, что очень смущается.
– Так в чем ваша проблема, мадемуазель? Чем я могу помочь?
– Вот, – она указала рукой на какую-то квадратную железную дверцу. – Этот холодильник... Здесь небольшие запасы спиртного для Duty Free и ваше пиво... А дверца почему-то не открывается... Может, заклинила?
Андрей присел на корточки и подергал за ручку холодильника – она действительно не открывалась.
– Что ж... Посмотрим, что тут случилось, – пробурчал он под нос.
Ощупав дверцу со всех сторон, он наткнулся пальцами на что-то металлическое, лежавшее на полу и, видимо, закатившееся под холодильник. Дверца была надежно заклинена этой железкой. Андрей лег прямо на пол на живот и попытался заглянуть под дверцу, но из того ничего не получилось.
– У вас не найдется маленького зеркальца, мадемуазель...
Он взглянул вверх на стоявшую прямо над ним стюардессу и... Слегка опешил, на секунду... Да что там говорить!!! Андрей попросту поперхнулся своими словами!..
Девушка стояла в непринужденной позе, поставив правую ногу на какую-то невысокую подножку, всего-то сантиметров двадцать, но... Этого было вполне достаточно, чтобы нижняя пуговица ее платья, не выдержав «напора женской плоти» (случайно ли?), расстегнулась, а вот вторая, снизу, выдержала, но находилась она как раз на...
Взгляду Андрея, в его положении «упор лежа», открывалась такая картина, что ни один художник за свою жизнь не написал, наверное...
Бутон розы... Нераспустившийся нежно-розовый цветок смотрел прямо на него в неярком свете, скрываясь до поры в тени бирюзового покрывала...
Выдержав небольшую паузу, но тем не менее достаточную для того, чтобы дать Андрею прочувствовать и осознать увиденное, девушка встрепенулась:
– А! Да-да! Конечно, есть!
Она грациозно вильнула задом, приблизилась к своей «парадной форме» и потянулась руками куда-то вверх. На что немедленно ее платье среагировало, скользнув по бедрам вверх и остановившись ровно посредине круглых упругих ягодиц...
«Твою мать!.. Вот это да-а!.. – Оголодавший без женской ласки за последние несколько месяцев Андрей не мог отвести взгляда. – Хороша девка!.. А ведь она специально это делает, Андрюха! Специально провоцирует, зараза!..»
Девушка тем временем извлекла что-то из маленькой сумочки, подошла к Андрею и протянула круглое зеркальце.
– Ну, здесь ничего страшного нет, – прохрипел он через минуту. – Откуда-то отвалился маленький винтик и закатился под дверь. Если вы найдете отвертку или хотя бы нож, то я починю вашу неисправность ровно через минуту.
– Я была бы вам оч-чень признательна, Ален, – она призывно сверкнула своими глазищами. – И это было бы здорово!
Пока девушка доставала что-то из небольшого ящичка, Андрей успел перевернуться на спину и, уже догадываясь, что будет дальше, стал с интересом и как бы со стороны наблюдать за происходящим...
Кареокая стюардесса извлекла небольшой нож для столового прибора, подошла к Андрею и... Прямо около его глаз опустилась на одно колено...
– Вот! Я могу помочь еще чем-то?..
– Разве что немного подергать за ручку эту дверцу...
«Нет! Просто так этот „ремонт“ не закончится... – Мысли сверлили его мозг, а брюки стали малы от напряжения. – Кто не спрятался – я не виноват!.. Сама напросилась!..»
Прямо перед его лицом распустился, расцвел розовый бутон, обдавая его пряным запахом женского желания... Удержать себя в руках и не потрогать эту красоту не было никаких сил! Да не особенно-то и хотелось сдерживаться... Андрей, выковыривавший одной рукой винтик из-под дверцы, понял вдруг, что его вторая рука начала «свою личную, отличную от первой руки, жизнь»... Его пальцы самыми подушечками коснулись розовых лепестков и нежно погладили их, заставляя прекрасный цветок раскрыться во всю свою красу...
– Дз-зи-ин-нь!
Что-то маленькое и блестящее выпрыгнуло из-под дверцы и металлически звякнуло, а девушка, дернувшая ручку немного сильнее, чем было нужно, потеряла на секунду равновесие, качнулась и... Пальцы Андрея скользнули внутрь горячей, упругой неизвестности...
Они замерли оба... Остолбенели на минуту от неожиданности, как два изваяния...
– Вот и все... – произнес охрипшим голосом Андрей, не шевелясь ни на миллиметр. – Ремонт закончен...
– Все? – Ее голос тоже казался осипшим, а глаза были полуприкрыты. – Это хорошо... Хотите чего-нибудь выпить, Ален?..
– Да... Здесь у вас жарковато...
Девушка медленно поднялась и сделала несколько шагов к дивану:
– Здесь у меня припрятано отличное вино.
Она перегнулась через спинку, и ее бирюзовое платье опять скользнуло вверх...
«Ну, все!.. Великий Махатма завещал мне нести в мир добро! Особенно если о нем просят!.. И я не монах, дававший обет безбрачия!.. – Андрей едва справился со змейкой своих ставших в одну секунду узкими брюк. – Может, это и есть то добро, которое нужно этой девушке? Тогда не поделиться им было бы просто грех!..»
Не сомневаясь теперь уже ни секунды, он подошел к девушке и... Прямо так, с ходу, ворвался «в гости»... И был принят и обласкан хозяйкой «уютного и теплого дома»...
– Как тебя зовут, красавица? – Он только сейчас сообразил, что так и не спросил ее имени.
– А я уже подумала, что и не спросишь... – Девушка, как змея, извивалась в его руках, прижимаясь всем телом. – Эжен... Теперь и ты, и я стали «десятитысячниками»...
– А что это значит?
– Позже... Я объясню тебе позже...
А через несколько минут, уставший и опустошенный, он уже сидел в своем кресле на «второй палубе» – стюардессам пора было выполнять свою работу, кормить пассажиров.
Когда к его креслу подкатила тележка с обедами, Эжен была абсолютно невозмутима. С виду, для непосвященного в тайну... Да только... Андрей видел, как горели ее глаза!.. Она поставила на столики пассажиров полагающиеся им приборы и напитки, которые те заказывали, а Андрею... Не задав ни единого вопроса, бокал красного терпкого вина, которое они пили там, внизу, в каптерке...
– Благодарю, мадемуазель!
– Всегда к вашим услугам, месье... – Она улыбнулась, опять призывно сверкнула глазами и отправилась дальше по ряду.
«Так я еще никогда и никуда не летал! – подумал Андрей, пригубив вино. – И мне это уже начинает нравиться...»
Есть среди ночи не хотелось, и он допивал вино мелкими глотками, а в голове крутилась старенькая песенка, как нельзя лучше подходившая к ситуации:
– ...Так что же это значит быть «десятитысячниками», Эжен?
Ей опять потребовалась «помощь» в каптерке примерно часа через три, уже ближе к утру. И, конечно же, она обратилась за ней к Андрею... И все повторилось... Вернее, повторилась только «вторая часть Марлизонского балета», без предварительных банальных поисков зеркальца, ножа, бутылки вина и выковыривания из-под «заклинившей» дверцы холодильника «закатившегося» туда «совершенно случайно» винтика...